Последнее слово подсудимой Надежды Толоконниковой на суде по делу "Pussy Riot"
По большому счету, текущий процесс идет не над тремя вокалистками группы «Pussy Riot». Если бы это было так, то происходящее здесь не имело бы абсолютно никакого значения. Это процесс над всей государственной системой РФ, которой, к несчастью для нее самой, так нравится цитировать в своей жестокости по отношению к человеку, равнодушии к его чести и достоинству, все самое плохое, что когда-либо случалось в российской истории. Имитация судебного процесса приближается к стандартам сталинских «троек». Так и у нас — следователь, судья, прокурор. И политический заказ на репрессии, предопределяющий слова, действия и решения всех троих.
Кто виноват в том, что произошло выступление в храме Христа Спасителя и последовавший за концертом процесс над нами? Авторитарная политическая система. То, чем занимается группа Pussy Riot — это оппозиционное искусство или же политика, обратившаяся к формам, разработанным искусством, в любом случае, это род гражданской деятельности в условиях подавления корпоративной государственной системой базовых прав человека — его гражданских и политических свобод. Молодые люди, с которых все нулевые неумолимо и методично сдирали кожу планомерным уничтожением свобод, взбунтовались. Мы искали настоящих искренности и простоты и нашли их в юродстве панк-выступления.
Страстность, откровенность, наивность — выше лицемерия, лукавства, напускной благопристойности, маскирующей преступления. «Первые лица» государства стоят в храме с правильными лицами, но, лукавя, грешат куда больше нашего.
Мы делаем наши политические панк-концерты, потому что в российской госсистеме царит такая закостенелость, закрытость, кастовость, а проводимая политика подчинена лишь узким корпоративным интересам настолько, что нам от одного российского воздуха больно. Нас категорически не устраивает и заставляет действовать и жить политически:
- использование принудительных и силовых методов для регулирования социальных процессов; ситуация, когда важнейшие политические институты — дисциплинарные структуры государства: силовые органы (армия, полиция, спецслужбы) и соответствующие им средства обеспечения политической «стабильности» (тюрьмы, превентивные задержания, механизмы жесткого контроля за поведением граждан;
- вынужденная гражданская пассивность большей части населения,
- полное доминирование структур исполнительной власти над законодательной и судебной;
Кроме того, нас искренне раздражает основанная на страхе и скандально низком уровне политической культуры, сознательно поддерживаемом госсистемой и её пособниками (Патриарх Кирилл: «Православные не ходят на митинги») скандальная слабость горизонтальных связей внутри общества;
Нам не нравится манипулирование госсистемы общественным мнением, с легкостью осуществляемое благодаря жесткому контролю над подавляющим большинством СМИ (беспрецедентно наглая и основанная на перевирании фактов и слов кампания против «Pussy Riot», развернутая практически во всех российских СМИ, кроме редких в данной политической системе независимых, — тому яркий пример).
Тем не менее я сейчас констатирую, что, несмотря на то, что данная ситуация является авторитарной и данная политическая система является авторитарной, тем не менее я наблюдаю некоторый крах, крах этой политической системы в отношении трех участниц группы «Pussy Riot», потому что то, на что рассчитывала система, не сбылось, к сожалению для нее самой, нас не осуждает вся Россия и все больше людей с каждым днем все больше и больше верят нам и верят в нас и считают, что наше место на свободе, а не за решеткой. Я вижу это по тем людям, которых я встречаю. Я встречаю людей, и которые представляют эту систему, которые работают в соответствующих органах, я вижу людей, которые сидят в местах лишения свободы. С каждым днем тех, кто поддерживает нас, желает нам удачи, скорейшего освобождения и говорит о том, что наше политическое выступление было оправданно. Все больше и больше люди говорят нам, что изначально мы тоже сомневались в том, могли ли вы это делать, но с каждым днем все больше и больше тех, кто говорит о том, что время показывает нам то, что ваш политический жест был правильным и вы раскрыли язвы этой политической системы и ударили то самое змеиное гнездо, которое накинулось на вас, и мы…
Эти люди пытаются облегчить нам жизнь, как только могут, и мы очень благодарны им за это. Мы благодарны всем тем людям, которые выступают в нашу поддержку на воле, их огромное количество, я знаю это, и я знаю, что сейчас огромное количество православных людей выступают за нас и, в частности у суда, за нас молятся, молятся за находящихся в заточении участниц группы «Pussy Riot». Нам показывают те маленькие книжечки, которые раздают православные, с содержащейся в этой книжке молитвой о находящихся в заточении. Одно это показывает то, что нет единой группы, нету единой социальной группы православных верующих, как пытается представить сторона обвинения. Ее не существует, и сейчас все больше верующих становится на сторону защиты группы «Pussy Riot». Они полагают, что то, что мы сделали, не стоит пяти месяцев в следственном изоляторе, а тем более трех лет лишения свободы, как хочет господин прокурор. И с каждым днем люди все больше и больше понимают, что, если их политическая система так ополчилась на трех девочек, которые 30 секунд выступили в ХХС, это означает лишь то, что эта политическая система боится правды, боится искренности и прямоты, которую несем мы с собой. Мы не лукавим ни секунды, мы не лукавили ни в одном моменте на этом процессе, а противоположная сторона лукавит слишком много, и люди это чувствуют, люди чувствуют правду, в правде действительно есть какое-то онтологическое бытийное преимущество над ложью, и об этом написано в Библии, в частности в Ветхом Завете. Пути правды всегда торжествуют в итоге над путями лукавства, коварства и лжи, и с каждым днем пути правды все больше и больше торжествуют, несмотря на то, что мы продолжаем находиться за решеткой и, вероятно, будем находиться там еще очень длительный срок.
Вчера было выступление Мадонны, она выступала с надписью «Pussy Riot» на спине. То, что мы содержимся здесь, незаконно и по совершенно ложному обвинению, видит все больше и больше людей. И меня это потрясает. Меня потрясает то, что правда действительно торжествует над ложью, несмотря на то, что физически мы здесь, мы свободнее, чем все эти люди, которые сидят напротив нас на стороне обвинения, потому что мы можем говорить все, что хотим, и мы говорим все, что хотим. А те люди, которые сидят там, они говорят лишь то, что допускает им политическая цензура, они не могут говорить такие слова, как «панк-молебен», «Богородица, Путина прогони», они не могут произносить те строчки из нашего панк-молебна, которые касаются политической системы. Может быть, они считают, что нас неплохо было бы посадить ещё и за то, что мы восстаем против Путина и его системы, но они не могут этого говорить, потому что им запрещено. У них зашиты рты, к сожалению, они здесь просто куклы. Надеюсь, что они осознают это и тоже в конце концов пойдут по пути свободы, правды, искренности, потому что все это выше статичности и напускного, напускной благопристойности и лицемерия. Статичность и поиск истины всегда противоположны, и в данном случае мы на этом процессе видим сторону людей, которые пытаются найти какую-то истину, пытаются найти правду, и людей, которые пытаются закрепостить тех, кто хочет найти истину.
Человек — это существо, которое всегда ошибается, оно не совершенно, оно всегда стремится к мудрости, но никогда ее не имеет, именно поэтому родилась философия, именно поэтому философ — это тот, кто любит мудрость и стремится к ней, но никогда ей не обладает, и именно это заставляет его действовать, думать и жить в конечном счете так, как он живет. И именно это заставило нас пойти в ХХС. И я полагаю, что христианство, то, как я его поняла, изучая Ветхий Завет и в особенности Новый Завет, оно поддерживает именно поиск истины и постоянное преодоление себя, преодоление того, чем ты был раньше. Христос не зря был с блудницами, он говорил о том, что я помогаю тем, кто оступается, «я прощаю их», но почему-то я не вижу этого на нашем процессе, который происходит под знаменем христианства. Мне кажется, что сторона обвинения попирает христианство.
Адвокаты отказываются от своих потерпевших, я трактую это именно так. Два дня назад адвокатом Таратухиным здесь была озвучена речь о том, что все должны понимать, что адвокат не солидаризуется ни в коем случае с теми людьми, которых он представляет. Соответственно, адвокату этически неудобно представлять тех людей, которые хотят посадить трех участниц Pussy Riot, почему они хотят посадить, я не знаю, может быть, они имеют на это право, но я лишь указываю на то, что почему-то, видимо, адвокату, стало стыдно, и эти крики, направленные в его адрес: «Позор, палачи», — они затронули его всё-таки, и это показывает то, что правда и добро, они торжествуют всегда над ложью и злом. А также мне кажется, что какие-то высшие силы направляют речи наших противоположной стороны адвокатов, когда они раз за разом ошибаются и оговариваются, они говорят про нас «потерпевшие», это говорят практически все адвокаты, в том числе адвокат Павлова, которая настроена к нам очень негативно, тем не менее какие-то высшие силы заставляют ее говорить «потерпевшие» про нас, не про тех, кого она защищает, а про нас.
Я бы не стала вешать эти ярлыки, мне кажется, здесь нет победителей, проигравших, потерпевших, подсудимых, просто нам нужно найти, наконец, контакт и установить диалог и совместный поиск истины, правды, и совместно стремиться к мудрости, совместно быть философами, а не просто стигматизировать и вешать на людей ярлыки, это самое последнее, что может сделать человек. И Христос осуждал это. Сейчас здесь над нами в судебном процессе происходит надругательство. Кто бы мог предположить, что человек и контролируемая им государственная система вновь и вновь способны творить абсолютно немотивированное зло? Кто бы мог предположить, что история, в частности еще недавний опыт страшного, большого сталинского террора, совершенно не учит; хочется рыдать, глядя на то, как приемы средневековой инквизиции воцаряются над правоохранительной и судебной системой Российской Федерации, которая наша страна. Но с момента ареста мы не можем больше рыдать, мы разучились плакать, мы отчаянно кричали на наших панк-концертах, как могли, как умели, о беззакониях начальства, властей, но вот у нас украли голос.
Сейчас над нами, тремя участницами Pussy Riot, происходит надругательство. Кто бы мог предположить, что человек и контролируемая им государственная система вновь и вновь способны творить абсолютное, немотивированное зло, кто бы мог предположить, что история, в частности, ещё недавний опыт страшного Большого сталинского террора, не учит. Хочется рыдать, глядя на то, как приемы средневековой инквизиции воцаряются в правоохранительной и судебной систсемах РФ, но с момента ареста мы разучились плакать. Мы отчаянно кричали в наших панк-концертах, как могли и как умели, о беззакониях начальств и властей, но вот — у нас украли голос. Наш голос украли 3 марта 2012 года, когда мы были арестованны по надуманному обвинению МУРом под руководством сотрудников центра «Э». На следующий день голос украли на так называемых «выборах» у миллионов.
Весь процесс нас отказываются слышать, именно слышать, слышать — это значит воспринимать, думать при этом, стремиться к мудрости, быть философами, мне кажется, каждый человек должен в глубине души к этому стремиться, не только тот человек, который прошел какой-то философский факультет. Это ничто, само по себе формально образование — это ничто, и адвокат Павлова постоянно пытается упрекнуть нас в недостатке образования, для нас кажется самое главное — это стремления, стремления знать и понимать. Это то, что человек может получить сам, вне стен учебного заведения. И регалии, научные степени, они в данном случае ничего не значат. Человек может обладать огромным количеством знаний, но не быть при этом человеком… Пифагор говорил о том, что многознание уму не научает. Мы здесь, к сожалению, вынуждены это констатировать. Мы тут — лишь декорации, элементы неживой природы, тела, доставленные в зал суда. Если наши ходатайства после многодневных просьб, уговоров и борьбы все-таки рассматриваются, то они непременно бывают отклонены. Зато суд, к несчастью, к сожалению для нас, для этой страны, слушает прокурора, который раз за разом безнаказанно искажает все наши слова и заявления, нивелируя их. Нарушение базового принципа состязательности сторон не скрывается и носит показательный характер.
30 июля, в первый день судебного процесса, мы представили свою реакцию на обвинительное заключение. Написанные нами тексты зачитала защитник Волкова В. В., поскольку подсудимым суд категорически отказывался давать слово. Это была первая за 5 месяцев тюремного заключения возможность высказаться для нас. До этого мы были в заключении, в заточении, оттуда мы не можем делать ничего, делать заявления, не можем снимать фильмы в СИЗО, у нас нет интернета, нам даже не может принести какую-то бумагу наш адвокат, потому что даже это запрещено. 30 июля мы высказались впервые, мы призвали к контакту и диалогу, а не к борьбе и противостоянию. Мы протянули руку тем, кто зачем-то полагает нас своими врагами. В ответ над нами посмеялись, в протянутую руку плюнули. «Вы не искренни», — заявили. А зря. Не судите по себе. Мы говорили, как, впрочем, и всегда, искренне и именно то, что думаем. Мы, вероятно, по-детски наивны в своей правде. Тем не менее ни о чем сказанном, в том числе и в тот день, мы не жалеем. Будучи злословимы, мы не собираемся злословить взаимно. Мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся, гонимы, но не оставлены. Открытых людей легко унижать и уничтожать, но когда я немощен, то силен.
Слушайте нас! Нас, а не Аркадия Мамонтова о нас. Не искажайте и не перевирайте все нами сказанное, и позвольте нам вступить в диалог и контакт со страной, которая в том числе и наша, а не только В. В. Путина и Патриарха. Я, как и Солженицын, верю в то, что слово в итоге разрушит бетон. «Значит, Слово — искренней бетона? Значит, Слово — не пустяк? <...> Так тронутся в рост и благородные люди, и слово их разрушит бетон». (Солженицин, «В круге первом»)
Я, Катя, и Маша сидим в тюрьме, но я не считаю, что мы потерпели поражение. Так и диссиденты не были проигравшими, теряясь в психбольницах и тюрьмах, они выносили приговор режиму. Искусство создания образа эпохи не знает победителей и проигравших. Так и ОБЭРИУты до конца оставались художниками, по-настоящему не объяснимо и непонятно. Будучи зачищенными в 1937 году, Введенский писал: «Нам непонятное приятно, необъяснимое нам друг». Согласно официальному свидетельству о смерти, Александр Введенский умер 20 декабря 1941 года. Причина неизвестна — то ли дизентерия в арестантском вагоне, то ли пуля конвоя. Место — где-то на железной дороге между Воронежем и Казанью.
Pussy Riot — ученики и наследники Введенского. Его принцип «плохой рифмы» для нас — родной («Бывает, что приходит на ум две рифмы, хорошая и плохая, и я выбираю плохую: именно она и будет правильной»).
«Необъяснимое нам друг», элитарное и утонченное занятие ОБЭРИУтов, их поиски мысли на грани смысла воплотились окончательно, ценой их жизни, унесенных бессмысленным и ничем не объяснимым большим террором. Ценой собственных жизней ОБЭРИУты невольно доказали, что их ощущение бессмыслицы и алогичности как нервов эпохи было верным. Возведя при этом художественное на уровень исторический. Цена соучастия в сотворении истории всегда непомерно высока для отдельно взятого человека, но именно в этом соучастии и есть вся соль человеческого существования. Быть нищими, но многих обогащать, ничего не иметь, но всем обладать. Диссидентов и ОБЭРИУтов считают умершими, но они живы, их наказывают, но они не умирают.
Помните ли вы, за что был приговорен к смертной казни молодой Достоевский? Вся вина его заключалась в том, что он увлекся теориями социализма и на собрании дружеского кружка вольнодумцев, собиравшихся по пятницам в квартире Петрашевского, обсуждал сочинения Фурье и Жорж Санд, а на одной из последних «пятниц» прочел письмо Белинского к Гоголю, наполненное, по определению суда, (внимание!) «дерзкими выражениями против Православной церкви и Верховной власти». После всех приготовлений к смертной казни, после «десяти ужасных, безмерно страшных минут ожидания смерти» (Достоевский), было объявлено о перемене приговора на четыре года каторжных работ с последующим отбыванием воинской службы в армии.
Сократ был обвинен в «развращении молодежи» своими философскими беседами и в непризнании афинских богов. Сократ обладал связью с внутренним божественным голосом, он не был богоборцем, о чем он неоднократно говорил. Но для кого это имело значение, коль скоро Сократ раздражал влиятельных жителей города своим критическим, диалектическим, свободным от предрассудков мышлением? Сократ был приговорен к смертной казни и, отказавшись бежать (ученики предлагали ему), хладнокровно выпил кубок с ядом, с циккутой, и умер.
А не забыли ли вы, при каких обстоятельствах завершил свой земной путь последователь Апостолов Стефан? «Тогда научили они некоторых сказать: мы слышали, как он говорит хульные слова на Моисея и на Бога. И возбудили народ и старейшин, и книжников, и напав, схватили его и повели в синедрион. И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон» (Деян 6:11-13). Стефан был признан виновным, казнен побиванием камнями.
Так же смею надеяться, что все хорошо помнят, как иудеи говорили Христу: «Не за доброе дело хотим побить тебя камнями, но за богохульство» (Ин 10:33). И, наконец, стоило бы держать в уме такую характеристику Иисуса Христа иудеями: «Он одержим бесом и безумствует».
Если бы начальства, цари, президенты и премьеры, народ и судьи хорошо знали и понимали, что значит «милости хочу, а не жертвы», то не осудили бы невиновных.
Наши же начальства пока спешат с осуждением, но не с милостью. Кстати, спасибо Д. А. Медведеву за очередной замечательный афоризм. Если свой президентский срок он обозначил лозунгом «cвобода лучше, чем несвобода», то благодаря меткому слову Медведева у третьего путинского срока есть хорошие шансы пройти под знаком нового афоризма: «тюрьма лучше, чем побивание камнями».
Прошу внимательно вдуматься в следующую мысль Монтеня, философа, в в XVI веке написавшего свои «Опыты», проповедь терпимости и скептическое отрицание всякой односторонней системы и доктрины.
«Надо слишком высоко ставить свои предположения, чтобы из-за них придавать сожжению живых людей». А стоит ли живых людей осуждать, сажать в тюрьму всего лишь из-за предположений, не на чем фактически не основанных, стороны обвинения? Поскольку мы реально не питали и не питаем религиозной ненависти и вражды, нашим обвинителям ничего не остается, как прибегать к помощи лжесвидетелей. Одна из них, Иващенко Мотильда Сигизмундовна, устыдилась и в суд не явилась. Остались лживые свидетельства господ Троицкого и Понкина, а также госпожи Абраменковой. И нет больше никаких «доказательств» наличия в нас ненависти и вражды помимо их так называемой экспертизы, которую суд, если он честен и справедлив, должен признать доказательство недопустимым в силу того, что это не научный, строгий, объективный текст, а грязная и лживая бумажонка времен средневековой инквизиции. Других доказательств, хоть как-то подтверждающих наличие мотива, нет. Выдержки из текстов и интервью Pussy Riot обвинение приводить стесняется, поскольку они являются доказательством отсутствия мотива. Почему же не был озвучен стороной обвинения следующий текст Pussy Riot, который, кстати, содержался в обвинительном заключении? «Мы уважительно относимся к религии и к православию в частности, именно поэтому нас возмущает, что великую и светлую христианскую философию так грязно используют. Нас несет от того, что самое прекрасное сейчас ставят раком», — значится в тексте интервью, данного Pussy Riot журналу «Русский репортёр» (акт осмотра сети интернет от 27 февраля 2012). Нас несет до сих пор от этого, и нам реально больно на все это смотреть.
Отсутствие каких-либо проявлений с нашей стороны ненависти и вражды к религии и верующим показывают все допрошенные свидетели защиты, давшие показания по нашей личности, кроме того. Помимо всех прочих характеристик прошу учесть результаты психолого-психиатрической экспертизы, проведенной со мной по заказу следствия в СИЗО-6. Эксперты показали следующее: ценности, которых я придерживаюсь в жизни — это «справедливость, взаимное уважение, гуманность, равенство, свобода». Это говорил эксперт, это был человек, который меня не знает, и вероятно, следователь Ранченко очень бы хотел, чтобы эксперт написал что-то другое, но, по всей видимости, людей, которые любят и ценят правду, все-таки больше. И Библия в этом права. Ни во мне, ни в Алёхиной и Самуцевич не обнаружено наличие сильных и устойчивых аффектов или иных психологических ценностей, которые могли бы быть истолкованы как ненависть либо вражда к кому-либо или к чему-либо.
Так что,
Почувствуйте с нами запах свободы»
(Pussy Riot, «Смерть тюрьме, свободу протесту»)
http://echo.msk.ru/blog/tolokno_25/917702-echo/